В интуицию, шестьсот шестьдесят шестое чувство и кару Господню Теодор Хоббс никогда не верил – даже когда ему было десять. Поэтому сейчас, игнорируя нарастающее чувство необоснованной паники, он старался не думать о том, что затишья имеют свойство возникать непосредственно перед бурями. А бури в их времена были кровавыми и не сулили ничего хорошего.
Странным было даже не то, что Хоббс выспался, без стыда и совести проспав до обеда – странно было то, что никто даже не пытался остервенело его разбудить, как это обычно бывало: «Тэд, пора в дозор», «Тэд, нужна помощь», «Тэд, тебя ищет Рэймонд», «Тэд… да просто просыпайся, Тэд, на твой храп сейчас все ходячие сбредутся». Утро – а когда проснулся, тогда и утро – принесло мужчине не только небывалую бодрость, но и возможность заняться собой, выпадающую редко не только ему одному. Он исхитрился раздобыть лезвие, начисто выбрив свою заросшую физиономию, сделал зарядку, коя обычно заменялась тяжелой неженской работой подай-сбегай-дотащи, и даже отвоевал себе новую футболку, кровь на которой отстиралась почти полностью. Словом, Тэд был доволен и собой, и всем вокруг.
Через четверть же часа Теодор начал территориальный осмотр лагеря, ибо остро осознал, что делать ему больше нечего, кроме как ходить за всеми попятам и строить теории заговоров, мешаясь под ногами. И это было крайне непривычно. Работа у них была относительно несложная – постирать, приготовить, построить, проверить, поубивать. Только не видно было ни Рэймонда, обычно маячившего в окрестностях лагеря и раздающего всем поручения, ни работы, которая была бы еще не сделана. Все занимались своими личными делами, бросая на шляющегося по окрестностям Хоббса недоверчиво, но не слишком-то заинтересованно.
В целом, погода предрасполагала к депрессии, теплому пледу и горячему кофе, а не к поискам приключений на собственную задницу. Первым из таковых могла бы стать простуда, поэтому Теодор, неопределенно хмыкнув, направился в сторону своей палатки, поставив себе цель разжиться какой-нибудь курткой. Разжившись, он высунулся из своего убежища, кровать – если можно так назвать то, что Тэд там навертел – в котором еще бережно хранила манящее тепло, и увидел Рэймонда, держащего курс прямо в сторону младшего брата. Хоббс возрадовался было, но тут же поник – ему уже даже начало нравиться праздное безделье. Лелея смутную надежду, что брат, возможно, вовсе не к нему идет, Теодор в нерешительности топтался около желтенькой походной палатки, засунув руки в карманы куртки и стараясь не привлекать к себе особого внимания. Хотелось опять залезть под одеяло – под то, что служило одеялом – с ушами, налить себе горячего чаю и представить, что выбрался в семейный поход. А еще вообразить у себя под боком нагую и обворожительную…
Да, Рэймонд определенно направлялся к размечтавшемуся Тэду.